Свадебные обряды пермских татар

Уразманова Р.К.

Анализ материалов свадебной обрядности пермских татар свидетельствует о бытовании в конце ХIХ - начале XX вв. своеобразного, единого в своей основе комплекса. Зафиксированные отличия относятся, главным образом, не к порядку проведения обрядов, а зависят от полноты записи обрядов: знающих традиционные свадебные обряды было уже немного (1978 г.). При написании этого раздела помимо экспедиционных материалов использованы тексты с фрагментами свадеб, собранные во время диалектологических экспедиций Д.Б. Рамазановой (8, с.67, 69-70; 17, с.214-219).

Как и повсеместно, преобладающим был брак по сватовству. Основные моменты свадебной обрядности при этой форме заключения брака сводились к следующему. Сватать (ярәшy, ярәшмәгә килү, сорап килү) шли, как правило, родители жениха или его близкие родственники. Если невеста была из другой деревни, то, отправляясь сватать, останавливались вначале у родных или знакомых, говорили о причине приезда, советовались с ними и только после этого шли в дом невесты. Заходя, говорили: "Мы зашли к вам с делом (причиной), вы не стойте с вилами (не противьтесь) - 6eз килеп кердек сәбәп белән, сез тормагыз сәнәк белән".

В случае согласия выдать замуж дочь, родители начинали обговаривать условия заключения брака. Как и среди остальных групп татар, родители невесты требовали со стороны жениха выкуп, который состоял из следующих частей: определенной суммы денег, называемой тарту, тарту акчасы. Они расходовались в основном на приобретение даров, проведение свадьбы, частично -приданого. Непременной частью выкупа была одежда для невесты кыз кием. Перечень вещей для всех групп татар был одинаковым и состоял из обуви - туфли, ичеги; головных уборов - двух шалей, толстой шерстяной, шелковой; камзола, обшитого позументом, шубы или другой верхней одежды; двух-трех платьев - шелкового, шерстяного. Качество и количество их зависело от достатка родителей. Обязательной принадлежность" выкупа были перины тушәк, ястык; сундук, у тех, кто побогаче, самовар. Кроме того договаривались о количестве продуктов, которые до свадьбы должны были привезти родители жениха: определенное количество чая, песка или меда, ржи, гречихи и т.д., причем песок и мед нередко шли на изготовление медовухи - бал. Интересно отметить у пермских татар отсутствие обобщающего термина для обозначения всего выкупа, характерного для большинства казанских татар, которые называли его калын, калын малы.

Если сторона жениха соглашалась с размером требуемого выкупа, договаривались о дне окончательной договоренности - буҗал. Родители жениха привозили требуемые деньги - тарту, или часть их, а иногда и часть обговоренной одежды. Все это передавалось в присутствии родственников невесты и муллы. В этот же день, как правило, проводился и религиозный обряд бракосочетания, который у пермских татар так же, как у чепецких и татар-кряшен, назывался кәбен. При этом в книгу регистрации брака мулла записывал мәһәр - полную стоимость выкупа, которую обязалась выплатить сторона жениха. Mәһәр был таким же, как и у всех татар (18, с.76). Иногда в этот день проводили упрощенный обряд религиозного бракосочетания, который они называли "взял-отдал" - алдым-бирдем, без записи мәһәр (это делалось позже, во время основной свадьбы в доме невесты). Тем не менее проведение этого обряда, как и кәбен, являлось официальным разрешением для совместной жизни молодых, т.е. она начиналась до проведения свадебного пира. А вот в дд. Агафонково, Кояново, Малый Яшап, где, судя по имеющимся материалам, как и у основной массы татар, отсутствовало досвадебное проживание молодых. Следует отметить, что начало супружеской жизни молодых после уплаты лишь части выкупа было характерно для большинства татар-мишарей (второй вариант свадебной обрядности) (19, с. 173). Это же наблюдалось у казахов, каракалпаков, киргизов (20, со. 303, 305, 308).

После отъезда сватов начинали готовиться к встрече молодого, приезд которого, как и у всех татар, приурочивали к четвергу. Назывался он - кыз куйнына керү - входить в объятия девушки. Этот момент у пермских татар имел ряд характерных особенностей. Во-первых, в нем, как правило, активное участие принимала большая группа юношей - кияү егетләре не только со стороны жениха, но и невесты, которых предварительно угощали в доме жениха. Среди них был специально приглашенный певец - кияүнәгәр. Он начинал петь, как только подъезжал к дому молодой, и пел до тех пор, пока молодых не оставляли одних. Если песни кияүнәгәр чем-то не нравились встречающим, они долго не впускали прибывших во двор. В начале XX в. специальные певцы встречались уже редко, подобающие случаю песни пели все сопровождающие. За свои песни кияүнәгәр или кияү егете получал красивое полотенце и специально вышитый свадебный платок, после чего снова пел, восхваляя достоинства молодой. Отдельные куплеты этих песен, записанные в д.Кояново Пермского района, опубликованы М. Нигмедзяновым (22, с. 37-39) и Д.Б. Рамазановой (17, с. 218-219). Во-вторых, молодой не должен был показываться старшим родственникам жены. Поэтому его покрывали платком или шубой. Отсюда и одно из названий первого визита молодого - яулык җабу, тун җа6y.

Для молодых готовили специальное помещение. Большое внимание уделялось постели. Ее готовила женщина, счастливая в семейной жизни. Чаще всего это была жена старшего брата или другая родственница. Называли ее кыз җиңги. Стелилось столько перин, сколько ночей должен был заночевать молодой в свой первый приезд. После каждой ночи убиралась одна перина. Поэтому иногда первый приезд молодого называли еще "заставить запрыгнуть на перину" - түшәккә сикертү или "запрыгивать под полог" - чымылдыкка сикереп керү.

Первый приезд сопровождался многократными выкупами: за то, чтоб прибывших впустили во двор, затем в дом, за возможность остаться с молодой наедине (подарки получали девушки, которые были в комнате, сидели на постели). Далее кияү оставлял деньги в постели, в бане, куда молодоженов отправляли каждое утро (для кыз җиңги). После первой брачной ночи обменивались подарками: жена вручала свадебную рубашку, штаны, вышитый кушак, вязаные перчатки, муж - хорошее платье. Утром, после бани, молодого представляли тестю с тещей - кияү куренеш. При этом проводился взаимный обмен подарками, после которого он мог с ними общаться.

Кроме подарков кияү привозил и гостинца кияү күмәче конфеты, пряники, орехи, семянки и др. Полакомиться ими собирались деревенские ребятишки. А на другой день после первой брачной ночи "посмотреть на молодого" - кияү күрмәгә килү приходила деревенская молодежь. Их угощали чаем, кроме того юношам от имени молодого кияү егете передавал немного вина или денег. Этим актом молодой как бы выкупал у них свою жену - кызны егетләрдән сатып ала, егетләрне өчерә.

В последующие дни молодоженов приглашали родственники. За угощение молодой на столе оставлял деньги. В свой первый приезд кияү ночевал от 3-х до 5 ночей. Домой уезжал на своей подводе. Затем какое-то время (по предварительной договоренности) так же, как и у других групп татар, в том числе чепецких и мишарей, он раз в неделю (по четвергам) навещал жену, ночевал у нее. Этот период назывался так же кияүләп йөрү. В это время молодая усиленно готовила приданое, а сторона мужа -требуемый выкуп.

Когда все было готово, назначали день свадьбы в доме молодой - туй, которая имела ряд своих особенностей. В общих чертах они могут быть сведены к следующему: наличие особых свадебных чинов с четко означенными правами и обязанностями - төп кода, аргыш кода, өндәүле (они были как с той, так и с другой стороны); одновременное, совместное участие в свадебных пирах мужчин и женщин; богатый свадебный фольклор; наличие большого количества игровых моментов, придающих свадьбе пермских татар своеобразный колорит. Так, төп кода - "основными, корневыми сватьями" повсеместно у татар являлись родители молодых. Так же и у пермских. Однако, если не было одного из родителей, или родителям была не под силу уплата многочисленных свадебных выкупов, то в роли төп кодa ехал старший брат или другой родственник жениха или невесты. А расходы были немалые: поезжан не впускали во двор, пока төп кода не разбрасывал деньги - сибеп керү; на крыльцо не пускал гармонист, пока гости не спляшут, a төп кода не одарит его платком - его вешали на гармонь. "Не открывалась" без выкупа и входная дверь. Зайдя в дом, төп кода должен был повесить полотенце өлеп керү. Выкупы продолжались и во время застолья: чаепитие начиналось лишь после того, как сваха "покрывала" самовар, сват же должен был "открыть" подаваемую на стол медовуху (или вино) и т.д. Все это делалось не только в доме родителей молодой, но и ее близких родственников во время кода алу - свадебного приглашения на угощение, проводимого родственниками. Приглашали же в день в 3-4 дома, иногда и до 9 домов, если сваты гостили сравнительно недолго (2-3 дня), а желающих пригласить было много). Таким образом, быть төп кода было не только почетно, но и обременительно. Недаром пели:

Следующими по значимости в свадебном поезде были аргыш кода. Это наиболее уважаемые, общительные, находчивые супруги - близкие родственники молодых. Как и төп кода, они везли с собой свадебные угощения: гуся, какбәлеш (гәдбәдия) и др. В обязанности аргыш кода входила встреча сватов, он первым приглашал их к себе, он выезжал встречать молодую при переезде ее в дом мужа; вручал ей подарок и т.д. Но основная функция аргыш кода сводилась к роли организатора, распорядителя, регулятора свадьбы. Следует отметить, что аргыш кода с подобными же обязанностями были и в кряшенской свадьбе. Кроме төп кода и аргыш кода на свадьбу приезжали еще одна -две пары гостей без угощения - кунак булып. өндәүле - это те, в обязанность которых входило обслуживание төп кода и аргыш кода: они подавали им еду, следили за тем, чтобы было не жарко, чтоб они не скучали и т.д. Если они выходили из-за стола, то өндәүле должны были беречь их место, иначе кто-нибудь мог занять его и не освобождать, пока сваты не споют, спляшут или не дадут выкуп.

Tуй в доме молодой начинался с обозрения привезенного выкупа. Затем проводили религиозный обряд кәбен, если он еще не был проведен.

Порядок подачи блюд на свадьбе у пермских татар несколько отличался от казанско-татарского, но был таким же, как и у некоторых групп мишарей, чепецких татар и кряшен: вначале было чаепитие, затем подавали суп-лапшу, мясо, бәлеш, кашу и компот из урюка - җимеш суы. Подача блюд сопровождалась исполнением специальных песен. Блюда покрывались подарком, предназначенным тому, кого просили разделать их раздать гостям. Особенно торжественным был вынос гуся. Забирая лежащий сверху подарок и положив ответный, тот, кого просили разделать его, пел:

Гуся разделывали с большой осторожностью, чтоб не сломать кости. В это время старались не шуметь. Большое оживление в ход свадебного пира вносили неоднократные одаривания, исполнение многочисленных хвалебных песен сватов - кодалар җыры и т.д. Пируя таким образом как в доме молодой, так и у ее родственников, сваты гостили от 2-х до 5-6 дней.

После их отъезда начинали готовиться к переезду молодой в дом мужа. Ее старший брат кызның абзые готовил кибитку кимә, которую спереди закрывали занавесом - чаршау, входящим в приданое.

Забрать жену молодой приезжал в сопровождении группы друзей. Пока их угощали, на проводы собирались жители деревни.

Когда все было готово к отправке, сундук с приданым ставили на сәке. Сюда же садились, несколько голосистых женщин, которые начинали причитать - бәит әйтү:

Многие начинали плакать. Причитали до тех пор, пока кияү егете не одаривал. Свадебные причитания были характерны и для татар-мишарей, касимовских татар, кряшен (19, с. 167).

Вынося сундук, на его место обязательно клали подарок или деньги. Молодая вместе с кыз җиңги садилась в кибитку, в которую складывали постель. Кучером был ее брат. На другую подводу помещали приданое. Молодой ехал в своем экипаже. При выезде из ворот кияү егете разбрасывал деньги, конфеты - сибеп чыга. Ребятишки бросались собирать их.

Встречать молодоженов выезжал аргыш кода, в сопровождении молодых мужчин. Килен на его лошадь вешала полотенце. Среди встречающих был и кияүнәгәр, пение которого продолжалось до приезда к дому молодого. Подъезжающих встречали выстрелами из ружья. Во двор их впускали лишь после уплаты выкупа. К кимэ подходила свекровь и подносила снохе мед и масло, приговаривая: "Май кебек җылгыр бул, бал кебек татлы бул" (будь как масло мягкой, покладистой, будь как мед сладкой) и получала ответный подарок - платок. Затем повязывала ее поясом - путa (иногда пояс повязывали еще до отъезда), затем просила ее сойти с кимә. Под ноги ей клали войлок или подушку. Сюда подводили овцу или телку, записанную в мәһәр. С кимә снимали чаршау и клали на голову молодой. В дом она входила, держась за приданое, тесно прижавшись к мужу, чтобы жили дружно. Войдя, вешала полотенце. С неё снимали пояс, сажали на подушку, на которой были деньги (она их забирала себе).

После небольшого угощения родственницы молодой начинали обряжать дом - өй киендерү. Молодую вели по воду - cу юлы күрсәтү. Свадебные пиры в доме молодого и его родственников проходили точно так же, как и на стороне молодой - с одариваниями. Правда, в исполняемых песнях, особенно в последний день свадьбы, звучала просьба родителей и родственников молодой, чтоб в новом доме ее не обижали и т.д.

Всех желающих односельчан созывали на угощение гостинцами, привезенными сватами - туй кумәче. Собранные при этом деньги передавали молодой.

Анализ материалов традиционной свадьбы пермских татар свидетельствует о том, что в ней было много общего со свадебными обрядами татар Среднего Поволжья и Приуралья, особенно кряшен и татар-мишарей. Это наиболее ярко проявилось, в частности, в бытовании богатого свадебного фольклора - причитаний бәит әйтү, песен дружек молодого и особого певца кияүнәгәр, песен сватов и т.д. Более отчетливо, чем у казанских татар были выражены общинные черты, отразившиеся в проведении специальных угощений для всех желающих односельчан, в активном участии в свадьбе большого круга родственников. Отличало свадьбу пермских татар бытование таких обычаев, как избегание женихом родителей невесты яулык җабу, досвадебное проживание молодоженов в доме родителей молодой.

Использованная литература

8. Материалы по татарской диалектологии, вып.4. Казань, 1978.
9. АКЭ, 1972, ф.4, ед. хр.З, 4, 5.
10. АКЭ, 1976, ф.11, ед. хр. 13.
11. Руденко СИ. Башкиры. Опыт этнологической монографии, ч.П. Быт башкир. Л., 1925.
12. АКЭ, 1973, ф.6, ед. хр. 4.
13. АКЭ, 1975, ф.9, ед.хр. 5.
14. АКЭ, 1976, ф.11, ед.хр. I4.
15. АКЭ, 1975, ф.8, ед. хр. 2.
16. Коблов Я.Д. О татарских мусульманских праздниках. Казань, 1907.
17. Материалы по татарской диалектологии, вып.3. Казань, 1974.
18. Уразманова Р.К. Семейно-брачные отношения, свадебная, обрядность чепецких татар, - Сб.: Новое в этнографических исследованиях татарского народа, с. 68-85.
19. Мухамедова Р.Г. Татары-мишари. М.: Наука, 1972.
20. Лобачева Н.П. Различные обрядовые комплексы в свадебном церемониале народов Средней Азии и Казахстана. - В кн.: Домусульманские верования и обряды в Ср. Азии. М.: Наука, 1975, о.298-333.
21. Чуваши. Этнографические исследования. Чебоксары, 1970.
22. Нигмедзянов М. Татарские народные песни. М., 1970,

Из статьи Уразманова Р.К. "Традиционные общественные праздники и свадебные обряды" (в сокращении). сборник "Пермские татары" ИЯЛИ им Г.Ибрагимова КФАН СССР , Казань, 1983г.