 Главная | Ателье | Фотографии | Подготовка к свадьбе | Татарская свадьба | Ссылки |
| Мы готовы сшить вам платье для никаха, национальное свадебное платье.
Выполняем заказы и для других регионов. |
Свадебные обычаи тюркских народовСвадьба – это комплекс обрядов, знаменующих заключение брака и создание семьи. Наверное, все-таки не подобает тюркам быть похожими на «Иванушек, родства не помнящих», но, отойдя от навязанного влияния религий поздних и разделяющих их ( так, тюрки-гагаузы – христиане, турки же – мусульмане сунниты), необходимо по крупицам собирать древнейшие тюркские обычаи, а – среди них – и обычаи и обряды созидания тюркских семей. Слово "туй" ("той"), означающее свадьбу или целый комплекс обычаев и обрядов, связанных с созданием семьи, есть во многих тюркских языках. Даже у лезгинов «той» - свадьба. Кроме того, оно является составной частью и других слов. Например, кыргызский "келинтой" дословно переводится как "праздник невестки". Всем известен татарский "Сабантуй", аналогичны ему башкирский "Хабантуй", чувашский "Акатуй" - праздник в честь завершения весенних полевых работ - "праздник плуга". Подобные праздники были хорошей возможностью для завязывания знакомств между молодыми людьми, тем более что тюркские девушки ходили на них с открытыми лицами. Тюркские традиции равноправия позволяли женщинам участвовать в соревнованиях по бегу, в женской борьбе, скачках, джигитовке и стрельбе из лука, имели место, мягко говоря, не поощряемые исламом национальные танцы и игры на музыкальных инструментах - гармони, кубызе, курае, а также песни. Во время испытавшего влияние тюркского тотемизма праздника «Каргатуй» ( или «Карга боткасы» - у казанских и сибирских татар и «Карга буткахы» - у башкир) тюрки выходили на Природу, угощались кашей, баурсаком, чак-чаком, пили кумыс, чай. У астраханских и сибирских татар существует так называемый «Керэштуй», свадьба, сопровождаемая национальной борьбой, скачками, танцами и песнями в поле, на улице.(«Гомернен оч туе», Ф.С. Баязитова, Казань, Татар книжное издательство, стр 116-117) У сибирских татар «в день свадьбы устраивались скачки, борьба, состязания в беге, стрельба по яйцу, привязанному на верхнем конце вкопанного в землю высокого шеста и т. д. Татары на свои свадьбы также приглашали своих друзей (тамыр) – казахов, которые под аккомпанемент домры исполняли казахские народные песни. Кстати, казахские народные песни на свадьбах исполнялись и татарами. На татарские свадьбы казахи доставляли кумыс. Казахи охотно принимали участие в скачках, борьбе и т. д.(«Сибирские татары», Ф.Т. Валеев, Казань, 1993, стр 136) В случае, когда парень останавливал свой выбор на понравившейся девушке и решал жениться на своей избраннице, то с его стороны к родителям будущей невесты засылались сваты ("яусы" - у башкир, "яучы" - у казанских и сибирских татар, "жаучы" - у касимовских татар, "жаушы" - у казахов). Невеста у казанских татар могла быть значительно моложе жениха, а у татар-мишарей, наоборот, жених - моложе невесты на несколько лет. У казанских татар бытовала такая поговорка о достижении девушкой брачного возраста: "Бурек белен бэрсэн, егылмаслык булган", смысл которой таков: если в девушку кинешь шапкой, а она устоит на ногах и не упадет, значит готова к замужеству. У башкир девушек выдавали замуж даже в возрасте 12-13 лет, а мужу полагалось быть старше жены на 3-5 лет. («Семейный быт башкир 19 – 20 веков», Н.В. Бикбулатов, Ф.Ф. Фатыхова, АН СССР, Уральское отделение, Башкирский научный центр ордена Знак Почета Институт истории, языка и литературы. Москва, изд «Наука»,стр 11) Брачный возраст для мужчины-карачаевца начинался с 18-20 лет, а девушка объявлялась невестой в 14-15 лет. («КАРАЧАЕВЦЫ», отв. Ред. Док. Ист. Наук Л.И.Лавров, Черкесск, 1978, стр 239). У тюрков-тувинцев девушки выходили замуж начиная с 16 лет; а «отдельные тувинцы имели по нескольку жен» («Очерки народного быта тувинцев», А.П.Потапов, МОСКВА, изд. «НАУКА», Гл. ред. Вост. Лит. , 1969, стр 228). Женская линия была очень почитаема в тюркских родах и племенах. Это проявляется и в системе родственных отношений, и свадебных обрядах. О существовании у тувинцев многоженства говорят и древнетюркские рунические енисейские надписи и даже название одной из тувинских сказок – «Хан с двенадцатью женами». Многоженство существовало также и у самых северных тюрков – саха-якутов. Из всех ханов, очевидно, самое большое количество жен имел Хан Кубилай. По распространившемуся позднее «ортодоксальному исламу девочку можно было выдать замуж с 9 лет, а мальчика можно было женить с 15.» («Семейный быт башкир...», стр. 27). У башкир «никах вклинился в брачно-свадебную обрядность довольно поздно, как и многие мусульманские обряды».(«Семейный быт башкир...», стр39). О влиянии исламских обычаев полно говорит произведение великого писателя татарского и башкирского народов Маджита ГАФУРИ «Черноликие», «Кара йозлэр». В Башкортостане в населенном татарами Илишевском районе «..девушка приезжала к мужу до свадебных торжеств (туй), нередко даже до обряда мусульманского бракосочетания (никах)». Несмотря на принятие ислама, у татар Октябрьского района Пермской области (аул Енопаево и др.) молодые сначала живут вместе, и лишь спустя несколько недель или месяцев проводят обряд никах. Система свойства и родства свидетельствует о господстве у далеких предков карачаевцев материнского рода, основанного на материнском праве. Родственников по линии матери они считали наиболее близкими, чем по линии отца. У тюрков-саларов, живущих в верхнем бассейне Желтой реки, в провинции Цинхай, во время свадебной церемонии активно участвует дядя по материнской линии со стороны невесты, который и повязывает шелковый кушак жениху. У ногайцев высокое положение и значимость женщин подчеркивались следующими пословицами:»Эрдинь атын аты шыгарар яде хатыны шыгарар» («Слава мужчины выходит или от коня, или от жены»), «Орта йолда арбань сынмасын, орта яста хатынынь ольмесин» («Пусть на полпути арба не сломается, а в среднем возрасте пусть жена не умирает»).(«НОГАЙЦЫ», И.Х. Калмыков, Р.Х. Керейтов, А.И. – М. Сикалиев, Ставропольское книж. Изд., 1988, Черкесск, стр 162) Но вернемся непосредственно к свадебным обрядам. Вот как описывают башкирский
обычай проводов невесты авторы Н.В. Бикбулатов и Ф.Ф. Фатыхова: У касимовских татар в день свадьбы перед отъездом жениха в дом невесты в доме самого жениха "собирались мужчины - родственники и другие участники свадебного поезда. Их угощали. После обеда жених должен был оставить на столе надкусанный им каравай или ломоть хлеба. Считалось, что это поможет ему вернуться целым и невредимым. Затем поезжане выходили на улицу и рассаживались по саням... При выезде со двора дружка стрелял из ружья, полагая, что отпугнет нечистую силу" (1, с.34). Стрельба из ружей на свадьбе касимовских татар
происходила несколько раз: "При выезде со двора вслед молодым
кидали изюм, кушанье из теста (шишири) и стреляли из ружья. Считалось,
что этими действиями можно обеспечить новобрачным благополучие
и предотвратить возможное вмешательство злых духов в их совместную
жизнь" (1, с.35). Первыми песнями, которые исполнялись на свадьбах тюрков, обычно были песни плача "ченлэу", "ченнэу", "чыннау". (Кстати, когда автор в детстве плакал и о чем-то просил, мама, будучи казанской татаркой, всегда говорила:«чыннама») О древности происхождения «чыннау» свидетельствует, к примеру, упоминание в текстах о стрельбе из лука. В тюркских домах как порогу, так и дверному косяку придавалось магическое значение. По башкирским обычаям, при выходе из помещения невеста, как бы отказываясь покидать родительский дом, упиралась о дверные косяки. Она выходила из дома только после того, как мать во всеуслышание заявляла, что дарит ей что-либо из скота - телку, овечку, гусыню (5, с.70). Одновременно с невестой выходили во двор все остальные. У сибирских татар, например, невеста выходит из дома задом, при этом ее держат под руки "кыз жингэлэре" - чтобы она не забывала родной дом. Сибирские и астраханские татары при этом угощают ее молоком, чтобы жизнь была светла как молоко. У пензенских татар этот обычай проводится обязательно в светлое время дня, и жених, и невеста целуют руки родных (8. с.61). Активную роль на свадьбе играют "кияу егете" (дружка жениха). Гайнинские и сибирские татары называют "кияунэгэр", "кияунугэр". Слово "нугэр" восходит к монгольской военной терминологии. Кумыки говорят "гиев негер", каракалпаки - "нокер", якуты - "догур", уйгуры и алтайцы - "нокор", ногайцы - "но-гер" (7, с.233). "Кияунегэр" бывают хорошими запевалами, умеют готовить, запрягать коней. У сибирских татар им вменялась и функция телохранителя. Чаще всего на свадьбах бывала пара кияунэгэр (8, с.42-43).
Арчи - так обычно называются девушки, провожающие невесту до дома жениха. Они
помогают невесте одеться. Аргыш, туй башлыгы, ж,ыен агасы - это лицо на свадьбе выполняло почетную и ответственную роль: рассаживало гостей, приглашало на танцы. Название аргыш известно у гайнинских татар, хакасов, ойротов, татар-кряшен (8, с.35). Издавна на тюркских свадьбах было непременным участие коней, насчет которых также существовали определенные поверья. Например, у темниковских татар свадебные кони не должны никому уступать дорогу, у сергачских татар хорошим признаком было, если свадебные кони, забравшие невесту, не останавливались в пути. Головы коней украшают ткаными и вышитыми полотенцами (8, с.52). По обычаю сергачских татар, возвращающийся в деревню жениха свадебный поезд должен был появляться со стороны восхода солнца. У нократских татар при этом коня приостанавливали три раза, поворачивали в сторону солнца и вели некоторое время по ходу солнца. В момент, когда арба с невестой приближалась к воротам дома жениха, конь должен был пройти через зажженный небольшой костер (для очищения от злых духов) (8, с.61 -62). "К одному из древних обычаев цикла свадебных обрядов сибирских татар, как и многих тюркских народов, относилось "очищение" молодых огнем. Этот обычай в XIX в. существовал с некоторыми незначительными отличиями у всех групп сибирских татар... При встрече свадебного поезда у ворот дома жениха разводили большой костер. Повозка, в которой находились молодые, проезжала через этот костер. Когда она останавливалась у крыльца дома родителей жениха, появлялась фигура так называемого еярце. Роль еярце исполнял какой-нибудь старик. Он держал в руке зажженный березовый веник, предварительно смоченный керосином. Этим факелом еярце размахивал во все стороны, изгоняя со двора "нечистую силу", чтобы она не могла чем-нибудь повредить молодым. Самих молодых с этой же целью он слегка ударял новым вышитым полотенцем, которое после исполнения обряда брал себе. При исполнении этого обряда еярце должен был славить жениха и невесту, а также их родителей и родственников. За труд еярце платили как родственники жениха, так и невесты. Молодые входили в дом родителей мужа, перешагивая через небольшой костер" (9, с.142-143). По свадебной традиции хакасов для жениха и невесты ставят юрту-шалаш. Во время свадьбы сваха выводит жениха и невесту из юрты и начинает ходить вокруг нее, кланяясь на восход солнца. Невеста, держась за халат свахи, ходит за ней по кругу и так же кланяется. Затем жених и невеста должны войти в юрту и поклониться огню. В Туркменистане и многих регионах турецкой Анатолии жених и невеста также должны пройти над огнем (или рядом с ним) перед домом родителей жениха. На узбекской свадьбе жених подняв невесту, перешагивал через огонь и несколько раз обходил костер. Сергачские татары проводят магический обряд очищения огнем, который называется "целбэй яндыру" и состоит в зажигании огня рядом с помолвленным парнем или девушкой. Считается, что огонь сжигает остатки их влюбленностей ко всем бывшим "несостоявшимся кандидатам", если подобное имело место, проявляет очистительную функцию. Жгут в таком случае вату, тряпку, солому (8, с.24). У ногайцев "въезд свадебного кортежа во двор и ввод невесты в дом сопровождались различными играми и магическими приемами. Это и требование выкупа за въезд - "капа-шар", и за распрягание коня - "арба туваргыш", и ступание невесты по белой бараньей шкуре-"табаншал", и введение ее в специальное жилище новобрачных- "отав" (3, с.169). В Зианчуринском районе Башкортостана "молодую встречают у подводы две местные женщины со словами: "С правой ноги". С этими же словами проводят через порог дома, а внутри помещения к ней подходит свекровь, гладит ее по голове, по спине, потом похлопывает по спине; здесь женщины - свекровь и невеста - наступают друг другу на ноги под слова свекрови: "Бас, килен. аягыма; мин басайым хинен, аягына". В Челябинском Зауралье и на севере-востоке Башкирии перед невестой перегораживают дверь палкой (ишек быуыу) и пропускают ее и тех, кто ее сопровождает, только после вознаграждения. В этих же районах невесту вводила в дом одна из женщин по выбору родителей жениха. Проводив невесту в женскую половину дома, отгороженную занавесью, развязывали пояс на ее талии и тем поясом перетягивали талию ближайшей младшей сестры или племянницы жениха. С этого момента женщина становилась "ине", "морондок'инэ" (посаженная мать), а девушка - "Хылыу", "каныш"... Теперь инэ и хылыу считались самыми близкими людьми молодой женщины в деревне мужа. Она могла делиться с ними радостями и горем, советоваться, а в случае необходимости - передавать через них и просьбы к родителям мужа" (5, с.76). У карачаевцев в доме родителей жениха, "когда невеста переступала порог (непременно правой ногой), раздавались возгласы: "Входит в дом счастье!" Чтобы оградить молодую от нечистой силы, колдовства, над головой девушки держали кинжал, а у порога ставили подкову. При входе молодой в дом жениха ее осыпали монетами, конфетами, орехами, зерном, "чтобы во всем было изобилие, богатство". Дети собирали все это, а пожилые женщины, свекровь и присутствующие девушки обнимали невесту" (4, с.249). У казанских татар с правой стороны арбы клали подушку, на которую должна была сходить невеста. При вхождении невесты в дом ей на голову сыпали (у различных групп татар) баурсак, хмель, овес, "тары", "ж,имеш". серебряные монеты, чтобы жизнь у нее была сытная и не коснулся сглаз. С тем, чтобы невеста была всегда обеспечена едой, у казанских татар ее руку засовывали в муку, говоря при этом "икмекле, ризыклы булырга", а у пензенских татар руки невесты и жениха обмазывали тестом, сопровождая это словами "Бахытлы булсыннар, ашлы-сулы булсыннар, оллы-кызлы булсыннар" (8, с.66-70). Авызландыру - данный обычай есть у рязанских, казанских, астраханских татар и татар-мишарей. Он заключается в том, что стоящую на подушке невесту свекровь угощает "бал-май" (медом, размешанным с маслом). Йегену - следуя этому старинному тюркскому обычаю, невеста и жених отвешивали поклоны перед гостями. В древнетюркском языке это называлось "йукин", в кыргызском языке - "жугун", в чувашском - "саккан" и т.п. Невеста и жених, стоя рядом, старались поклониться (опираясь руками в колени) каждому танцующему гостю (8. с.71-72). Особенно этот обычай сохранился у темниковской группы татар. Надо сказать, свадебные обряды тюрков сохранили многие очень древние тюркские слова. Например, древнекыпчакское слово «тав» - спасибо, которое в своем первоначальном смысле чаще употребляют в настоящее время чуваши, а также татары-кряшены и нагайбаки в конце свадьбы поют так называемые «тау иту жырлары» - благодарственно-похвальные песни. Кстати, во время обряда японской свадьбы в национальном религиозном синтоистском храме священник читает жениху и невесте молитвенные тексты именно на древнеяпонском языке. С гуннских времен у тюрков существуют благопожелания «алгыш» («алкыш»). У карачаевцев и балкарцев «Алгыш возник, очевидно, ...как гимн богу неба Тейри (Тангра, Тэнгри, Тенгри, Танры и т. д. – прим. автора)о чем говорит сохраняющаяся и поныне в некоторых его вариантах архаическая формула заклинания: «Тейри берсин ол насыбны...» («Да подаст это благо Тейри»). В дальнейшем алгыш стал частью свадебного обряда. Со временем алгыш вышел за рамки свадебного обряда и, наряду с напутственными алгышами, распространение получили застольные, произносимые при поднятии чаши или кубка» («О фольклорном наследии карачаево-балкарского народа», А.И. Караева, Черкесск, 1961, стр25 – 26) У татар-мишарей невесту "подводили к печке и заставляли поцеловать ее или в крайнем случае коснуться губами" (6, с. 172). Пич каршына илту. У чувашей, сергачских и пензенских татар вошедшую в дом невесту ставили лицом к печке и угощали кашей. Так происходило ее знакомство с домовым. При этом, глядя на печь, произносили "Мич кебек таза булсын!" (Пусть будет здоровой как печь!) (8, с.72-73). Бирнэ - так называются подарки, которые невеста дарит жениху, свекру, свекрови и их родственникам, и подарки от жениха тестю, теще и их родственникам. Дарение со стороны невесты и жениха может происходить одновременно. У чувашей такие подарки называются парне, у кумыков - берне. У астраханских татар в приданое девушки входила и гармонь, поэтому многие женщины учились на ней играть (8, с.88). Бусага салу: когда невеста в сопровождении жениха впервые вступает на порог дома жениха, она дарит свекру рубаху, а свекрови - платок, целует руки и лоб свекрови и свекра, называя их при этом эни, эти. Подарки эти кладут на порог, только после этого невеста и жених имеют право пройти внутрь. Порог - священное для многих народов место, он считается границей между внешними духами, и духами дома (8, с.83). Порог почитаем во многих провинциях современной Турции. Икмек секере - у нократских татар это большой круглый хлеб, который мать жениха печет для вручения матери невесты, что осуществляется женихом. Подобный ответный дар происходит во время отправки невесты со свадебным поездом (8, с.121-122). На свадьбах различных групп татар гостям разносилось пиво, которое имело несколько
синонимов: Обычай дарить одежду невесте со стороны жениха у астраханских татар называется "тугыз биру". Среди даримых вещей бывают шаль, платье, беличья шуба и др. Числа "7" и "9" у многих тюркских племен имели сакральный смысл. Когда у астраханских татар прибывали предсвадебные подарки, в доме жениха устраивался праздник "тугыз туй" (8, 117 и 161). У крымских татар через две недели после решающего окончательного разговора со сватами происходило "тяжелое заручение" ("агырнишан"), и к этому дню невеста готовила стороне жениха подарок, "докузлама", состоящий из 9 предметов, которые были вышиты серебром самой невестой; в число этих предметов входили шелковые рубахи, носовые платки, носки и т.п. (2, с. 229). У ногайцев грудь невесты украшала подвеска (мойтумар). Отличительным знаком жениха служила тюбетейка (ракшын). Узоры на ней вышивались золотом, гладью. Нагрудная часть украшалась большими четырехугольными пуговицами (капашык туьйме). На спину пришивали деревянные или железные пластинки (тымар), к которым подвешивались монетки и бусы. Тумары служили амулетами, восходящими к домусульманским временам (3, с. 167). Во время свадьбы происходила замена девичьего головного убора невесты на головной убор замужней женщины. Обычай открывания лица у невесты существует у ногайцев, кумыков, чувашей. У татар-кряшен обычай называется "беркэнчек ачу", и заключается он в том, что после рассаживания гостей по местам родители невесты выходили с песней, призывая дочь открыть лицо перед гостями. Жених "покупал" предлагаемый "беркенчек" невесты за некоторую сумму денег. У астраханских татар обряд открывания лица невесты назывался "битачар", и человек, открывающий лицо невесты, наставлял ее на будущую жизнь в новой семье. На карачаевской свадьбе "перед торжественным вводом невесты в дом родителей мужа в присутствии родственников и знакомых гости снимали с нее шаль, накинутую ей на голову родственниками жениха перед тем, как перевезти ее из родительского дома" (4, с. 250). Покрывало "ау" с головы карачаевской невесты снимали кончиком обнаженного кинжала. "Произносивший здравицу обсыпал невесту орехами, конфетами, монетами, "чтобы у нее хорошо велось хозяйство" (4, с. 250-251). Но ногайской свадьбе "в комнату, где собирались старшие родственники жениха, вводили за руку невесту. Она шла по расстеленному покрывалу. Когда она входила в комнату, ее обсыпали зерном, конфетами и пели ритуальные песни. Лицо невесты было закрыто покрывалом. Мальчик ложкой открывал лицо невесты и давал ей мед. Ложка и тарелка из-под меда отдавались еньге. Мать жениха в момент открывания лица наступала невесте на ноги со словами "батып калсын" (пусть в этом доме доживет до глубокой старости). Тогда же или назавтра могли провести обряд знакомства с родными жениха. Невесту вводили в комнату и ставили спиной к двери, затем уводили в комнату молодых за занавеску - "шымылдык". Вечером жениха приводили в родительский дом и давали ему ритуальную чашу бузы" (3, с. 169). У башкир "самый значительный момент свадебных обрядов, проводимых в доме и ауле жениха. - это церемония показа водного источника хыуга башлау... Ведут молодую к речке ближайшая золовка с подругами. Обычно сопровождает их ватага мальчишек. Золовка несет узорное коромысло и ведра невестки, несет с собой маленькую серебряную монету, привязанную к нитке, и бросает в воду, как бы в виде жертвы водяному духу; эту монету ребятишки достают из воды при шуме и драке. На обратном пути молодая коромысло с ведрами несет сама, взрослые и дети наблюдают за тем, как она идет, не выплескивается ли из ведер вода, так как от этого, по поверьям, во многом зависит благополучие молодой семьи. Показ воды - это не только ознакомление молодой с деревней и ее окрестностями, приобщение ее к своим обязанностям, не только жертвоприношение духу воды и получение его благосклонности, но одновременно и испытание невесты. Полнота символически-смысловой нагрузки, видимо, обеспечила живучесть обряда: в наши дни обряд возрождается с новой силой" (5, с. 70). Су юлы курсэту - этот обряд у татар-кряшен проходил после обряда открывания лица невесты. У нократских татар путь к воде показывает младшая сестренка жениха, которой невеста дарит мыло и платок. У пензенских татар одна из девушек, провожающих невесту к роднику, проливает воду на ноги невесте, за что получает от нее подарок - колечко или платочек. У сергачских татар невеста, возвращаясь, должна нести коромысло на правом плече. Подружка невесты отрезает кусок хлеба, испеченного матерью невесты, и кладет его в воду- в знак почитания Духа Воды, а оставшийся хлеб раздает тем, кто пришел за водой. Туркеннэй чагыру - у сибирских, астраханских и других татар это обычай приглашения молодых после свадьбы в дом родителей невесты. Следуя этому обычаю, у сибирских татар молодожены приносили подарки родителям невесты. Камау - обычай у мишар, когда невеста из чувства уважения не разговаривала со свекром. У нократских татар подобный обычай называется "оялу". Свекор может обращаться и что-то говорить невестке, но она только слушает. Невестка имела право говорить с младшим братом мужа, но, когда входили свекор или старший брат мужа, она обязана была вставать. Тел яшеру. Согласно этому обычаю казанских татар невестка не имела права даже садиться пить чай за один стол со свекром. У татар, башкир, кумыков и ногайцев невестка не обращалась к родственникам мужа по имени, а только используя ласковые слова - по отношению к младшим и уважительные слова - по отношению к старшим. В настоящее время наблюдается волна интереса к старинным свадебным обрядам. Молодые хотят сделать это волнующее событие ярким и запоминающимся на всю жизнь. А для этого нужно просто обратиться к поистине неисчерпаемому наследию наших предков-тюрков.
Литература:
|
